Примите участие со статьей
Вы здесь
Начало > Без категория > С.А. Шульц . Поэма Гоголя «Мертвые души»: внутренний мир и литературно-философские контексты. – 2017. Санкт-Петербург: Алетейя. – 287 с.

С.А. Шульц . Поэма Гоголя «Мертвые души»: внутренний мир и литературно-философские контексты. – 2017. Санкт-Петербург: Алетейя. – 287 с.

Уважаемые читатели журнала «Русистика без границ»!

Представляем презентацию монографии С.А. Шульца «Поэма Гоголя «Мертвые души»: внутренний мир и литературно-философские контексты». Шульц  Сергей Анатольевич  – доктор  филологических наук.  Его  сфера научных интересов — мифопоэтика и историческая поэтика русской литературы XVIII–XX вв., компаративистика, теория литературы, история культуры, философия. Читайте в 4 номере 2017 г. журнала «Русистика без границ»  его литературоведческую статью.

Придавая своей поэме «Мертвые души» универсальное и мессианское значение, Гоголь чрезвычайное внимание уделял также вопросам художественного совершенства, одно было для него неотделимо от другого. Среди образцов, которых Гоголь хотел бы быть достойным, он в разное время называл различные имена крупнейших представителей античности, Ренессанса, Просвещения, романтизма от Гомера и Ариосто до Сервантеса, Филдинга и Пушкина. Поэма была задумана в виде во многом итожащей многовековое художественное и духовное развитие России и европейского человечества в целом, парадоксально вторгаясь при этом в область комического, которая, казалось бы, более обращена к пародии и сниженному. Однако уже одни имена Ариосто или Сервантеса показывают, сколь тесно великое искусство может переплетать высокое и низкое, смешное и трагическое. Через заглавный символ-мифологему «мертвые души» в мир поэмы входит мощное метафизическое измерение, увязанное с обсуждением категорий бытия и ничто, души и духа, жизни и смерти, космоса и хаоса, потустороннего и здешнего, смысла и бессмыслицы и др. Тематизация концепта души в поэме Гоголя многозначительна и многопланова, ее контекстом выступают различные мифологические, фольклорные, религиозные, философские, художественные и прочие планы. При этом возможный биологизм понимания души остается за пределами гоголевского интереса.
В книге ставится проблема герменевтического  истолкования «внутреннего мира» (в значении, восходящем к Д.С. Лихачеву) поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» через ее рассмотрение в различных литературных и метафизических контекстах России и Западной Европы. В русле преимущественно идей М. М. Бахтина исследуются связи поэмы с различными жанровыми (а также сюжетными и мотивными) модификациями – фольклорными, античными, ренессансными, барочными, просветительскими, романтическими и др., с философией Гераклита, Шеллинга, С.Н. Булгакова, Хайдеггера и др.

С.А. Шульц. Поэма Гоголя «Мертвые души»: внутренний  мир и литературно-философские контексты. – 2017. Санкт-Петербург: Алетейя. – 287 с.

Работа состоит из трех разделов. Первый раздел называется «Внутренний мир поэмы» и состоит из трех глав. Первая глава посвящена толкованию «птичьего имени» (Гоголь) в онтологической мифосимволике и философии имени «Мертвых душ». Во второй главе обсуждается проблема художественного времени и пространства первого тома поэмы. В третьей главе исследуется место «Повести о капитане Копейкине » в художественном целом поэмы. Второй раздел называется «Литературные контексты поэмы» и состоит из четырнадцати глав. В первой главе рассмотрена связь Гоголя с карнавализованными жанрами русского фольклора (загадка, заговор, докучные сказки и др.) Во второй главе вскрывается родственность гоголевского произведения эпическим поэмам античности (Гомер, Вергилий) и ставится вопрос о специфике «эпического» начала в поэме. В третьей главе обсуждена рецепция Гоголем античной мениппеи (на материале Апулея). В четвертой главе оценивается роль для Гоголя жанровой традиции «диалогов мертвых» (прежде всего Лукиана). В пятой главе речь идет о связях Гоголя с ренессансной «лирической книгой» / «метароманом» (на материале «Новой жизни» Данте). В шестой главе поднимается вопрос о соотнесении Гоголя с ренессансной литературой о «дураках» (С. Брант, Эразм Роттердамский, немецкие народные книги и др.) В седьмой главе обсуждается проблема преображения героев Гоголя в связи с жанровыми модификациями плутовского романа. В восьмой главе фиксируется близость поэмы жанру карнавализованных видений потустороннего мира барочного и просветительского толка (Кеведо, Филдинг). В девятой главе исследуется родственность «Мертвых душ» просветительской мениппее (Свифт). В десятой главе выявлено взаимоотношение поэмы и просветительского романа путешествия (Радищев). Одиннадцатая глава посвящена толкованию «Мертвых душ» в контексте метасюжета о Фаусте (К. Марло, И.В. Гете, Т. Манн). Двенадцатая глава концентрирует внимание на связях «Мертвых душ» с жанром ироикомической поэмы (Вольтер, Байрон, В.Л. Пушкин, А.С. Пушкин).
В тринадцатой главе поэма рассматривается преимущественно в контексте романтического романа воспитания (Новалис). В четырнадцатой главе фиксируется близость поэмы жанрово-мотивному комплексу «кладбищенской элегии» эпохи сентиментализма и романтизма (Карамзин, Жуковский, Пушкин, Лермонтов). Третий раздел книги назван «Философские контексты поэмы». В первой главе обращено внимание на взаимосвязь представлений о душе, движении истории и т.д. у Гоголя, Гераклита, Хайдеггера.
Вторая глава посвящена сопоставлению взглядов Гоголя и Шеллинга на проблему души. Третья глава показывает роль традиции Гоголя в развитии т. н. «философии хозяйства» (И.А. Гончаров, Л.Н. Толстой, С.Н. Булгаков).

 Сергей Анатольевич Шульц

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Top